В 2023 году в московском издательстве «Проспект» вышла новая книга Дмитрия Урушева «За три моря. Сказка о славном и могучем богатыре царевиче Иване и прекрасной царевне Вере». Книга издана со вкусом. Иллюстрации художницы Марии Шадчневой – не могу этого не отметить – совершенно в тон самой сказке-повести, могущей, я бы сказал, потянуть на небольшой роман.
Впрочем, глядя на эти картинки, лично у меня создавалось впечатление, что художница именно принца считает подлинно прекрасным, даже в большей степени, чем царевну Веру, которая, в свою очередь, с легкой руки иллюстратора напоминала порой императрицу Екатерину II в годы ее политической – и не только политической – зрелости, больше, чем юную принцессу. Однако поговорим о самой книге.
Со скрытым намеком…
Сказка представляет собою неплохую приключенческую историю. Даже, я бы сказал, во множественном числе – истории. Действительно, в книге много сюжетов, связь между которыми хоть и очевидна, в то же время произвольна, так что окажись на месте последующего события не данное, а какое-нибудь другое, то впечатление осталось бы примерно то же: новое событие точно так же «вытекало» бы из предыдущего. Сказка поэтому напоминает телесериал, сценарий которого придумывается в процессе съемок. Да и заканчивается она совсем не точкой, и даже не многоточием, а жирной, хоть и неожиданной запятой: продолжение следует, ждите выхода новых серий.
Однако, следует отметить одну интересную и многообещающую тенденцию в творчестве нашего автора: с каждым новым художественным произведением у него все менее заметен, так сказать, дидактический уклон или градус. Урушев отходит от стремления назидать. В связи с этим можно охарактеризовать «За три моря» как нечто переходное от «старообрядческой сказки» к просто сказке. Хотя, быть может, конечный пункт еще обрадует нас приятным сюрпризом – не просто сказкой, а литературным произведением со скрытым намеком на очень серьезные и глубокие вещи.
Единственно правильная вера
«Звезда Альтаир» (предшественник «За три моря») еще носила печать поучения. И это резко ограничивало круг читателей. В наше время далеко не каждый – ну, разве что определенным или специальным образом настроенная аудитория, принадлежащая к не очень широкому кругу, в котором, тем не менее, широко известен автор – мечтает о том, чтобы его учили, как жить или как и во что верить. Широкая же публика, как правило, состоит из людей, предпочитающих независимость в суждениях, а тем более в выборе того, что сделать смыслом жизни.
Проповедуемое Дмитрием и любимое им староверие в «Звезде Альтаир» выглядит как единственно правильная вера, необходимая для спасения. Это общестарообрядческий и – шире – общий всему восточному христианству тренд. Следуя ему, каждая конфессия видит себя в качестве единственной истинной, ибо только она и больше никто «точно излагает православную веру», вплоть до «единого аза». Представители же всех прочих, не столь точных, но в чем-то «замутненных» исповеданий идут в ад.
Повествование… любуется само собой!
«Звезда Альтаир» в этом тренде. «За три моря» уже позволяет читателю самому определиться в своих жизненных предпочтениях. И это в наше время выглядит как большой плюс.
Оба произведения Урушева имеют общую черту – они стремятся показать, как много знает автор. И хотя эти знания были автором зашифрованы в названиях городов, в говорящих именах персонажей, в отрывках стихов, вложенных в уста персонажей сказки (представьте себе средневекового путешественника, декламирующего стихи, к примеру, Гумилева или Есенина), и прочих приемах, тенденция показать недюжинную эрудицию легко считывалась. Это выражалось в том, что регулярно и часто повествование как бы останавливается и любуется само собой.
Подобные тексты трудно назвать написанными с непринужденностью, а именно она и была бы лучшим свидетелем больших знаний и таланта. Однако, справедливости ради необходимо сказать, что подобные приемы для многих даже полезны, тем, главным образом, что вызывают необходимость «гуглить» недостающие знания. Определенная образовательная, или образовательская, ценность этого литературного приема несомненна. Впрочем, можно предположить наличие очень глубокого замысла в подобных методах изложения. Нечто подобное есть в романе Евгения Водолазкина «Лавр».
Тайна присутствия Самого Бога
Во вкраплении не сразу заметных «среднему читателю», но совершенно невозможных (по крайней мере, в повседневности) анахронизмов, или, шире, вещей, несовместимых с обычными представлениями – о линейном времени и трехмерном пространстве – можно увидеть желание автора показать преодоление времени и пространства в Чуде: что времени, с какой-то высшей и подлинной точки зрения, нет; что вообще наша обыденность и линейность попросту иллюзия, и автор готов открыть нам духовные очи на истинную реальность, которая есть Чудо.
Однако для этого и сюжет должен быть соответствующим. Осмелюсь высказать свое впечатление: не «Вера» (даже если это персонификация веры православной или древлеправославной) должна была быть предметом, вокруг которого строится повествование, а тайна присутствия и промысла Самого Бога, сокровенность человеческого сердца, в которой это присутствие обретается. Древлеправославная же вера, как ни крути – это, все-таки историческая, временная реальность.
В новой сказке этот момент стал несколько слабее. Но усилился следующий: теперь сказка превратилась в длящееся благостное и практически «карамельное» повествование типа «Лунтика», где все от А до Я крайне фантастично и практически не имеет никакого отношения к жизни.
Одно сплошное Чудо
Со среднерусских холмов до Ниневии – всего за пару минут на фантастическом корабле; скороходы, которые отправляются с посланиями на другой конец земного шара и возвращаются с ответом в тот же день, в то время, как и само название сказки, и пафос ее подразумевают усилия по преодолению архитрудных препятствий. Все это скоро перестает восприниматься как что-то способное увлечь внимание. Поэтому иногда кажется, что «6+» – лучший возраст читателя для этой сказки.
Если принять концепцию мультивселенной, то конечно, где-то в каком-то мире именно так все и будет, как написано в сказках Урушева. Но заинтересовывает, но увлекает и заставляет сердце биться чаще именно прорыв Иного в здешнее, в «мою пошлую обыденность», свидетельствуя мне о том, что эта «пошлость», к которой привыкли глаза – лишь иллюзия, и надо открыть подлинные, духовные очи, и откроются сути и смыслы. Логосы и эйдосы. И мир окажется одним сплошным Чудом.
Это есть у Клайва Льюиса, это есть у Водолазкина. Прекрасное – рядом. Событие, подвиг, победа над собой – здесь, прямо передо мною. Это я могу быть на месте героя, это меня «поучает», никоим образом не «поучая», литературное произведение. У Урушева этого почти не заметно, ибо у него сказочно, если не «призрачно все».
Закономерное явление: староверие
Но у Урушева-сказочника есть большой потенциал исследователя-историка и не только. Урушев-литературовед – автор глубокой по замыслу и прозрениям статьи «Языки ангельские и человеческие» (опубликована в журнале «Русский мир»), в которой (к сожалению, рецензент не располагает сведениями о, быть может, не менее интересных работах автора) любимое Урушевым староверие обретается в качестве закономерного явления в широком контексте метафизики языка и речи. Мы не найдем в этой работе старообрядческого эксклюзивизма. Напротив, староверие предстает как важный, но не единственный, уникальный, но не исключающий прочих, участник мистерии Слова.
Пожелаем же автору продвижения и развития в этом направлении, а также в тех направлениях, в которых он сам пожелает. И, наконец, пожелаем ему творческих успехов, помощи от Бога и радости в Господе.
| Автор(ы): | Георгий Неминущий |
|---|---|
| Медиа: | Иллюстрации – Васнецов и Билибин. Рисунки Марии Шадчневой |